Левитан в поленовском доме

Тема “Левитан и Поленов. Ученик и Учитель” настолько благодатна и обширна, что способна стать темой нескольких диссертаций. Поэтому, будучи причастной к хранению не только музейных, но и семейных традиций, я позволю себе познакомить вас с несколько личностным аспектом проблемы.

Поленов и Левитан встретились впервые в 1884 году. Василию Дмитриевичу было тогда 40 лет. Известный художник, академик, преподаватель Училища живописи, ваяния и зодчества, участник самых престижных выставок.

И Левитан Исаак Ильич, еврейский юноша из провинции, 23 лет, не очень крепкого здоровья, но выдающегося таланта и полный желания получить школу и научиться работать по-настоящему.

Они встретились именно в Училище на Мясницкой, и с этого дня Левитан вошёл не только в класс Поленова, но в его семью, в его жизнь, в круг его друзей.

Елена Дмитриевна Поленова – П. Д. Антиповой.

Москва, 18 ноября 1884 г.

“Сегодня на нашем воскресном собрании было два новых члена: Васильины ученики Левитан и Коровин. Левитан тот самый, которого этюды так понравились Василию и Наташе. Коровин писал масляными красками (покуда он один), а Левитан сделал акварель – разовую голову, – прелесть что такое! И такие молодые, свежие, верующие в будущее. Новой и хорошей струйкой пахнуло от этого элемента....”.

Рисовальные вечера в доме Поленовых, поездки в Абрамцево – это не только прекрасная школа, это новая жизнь среди истинных аристократов духа, где тебя принимают как равного, восхищаются твоим талантом и живут твоими заботами.

Поленов воспринимал своих учеников как товарищей по цеху. Говоря о Коровине, например, Василий Дмитриевич всегда произносил одну и ту же фразу “Нам есть, чему поучиться друг у друга”.

То же можно сказать и о Левитане. Все письма Елены Дмитриевны Поленовой к Василию Дмитриевичу и его жене наполнены живым интересом к личности и творчеству Левитана. Постоянной заботой и желанием помочь своим ученикам наполнена жизнь самого Поленова.

Поленовские “акварельные утра” по воскресеньям и “рисовальные вечера” по четвергам, организованные осенью 1884 г., с небольшими перерывами продолжались до половины 1890 г. В 1889 г. они были перенесены на субботу в виде “правильных” занятий рисунком.

На художественных собраниях работали акварелью, маслом и пастелью, рисовали карандашом, пером, углем – любым способом, в любой манере. Модель ставили чаще костюмированную, иногда бытовую, писали натюрморты и групповые интерьерные портреты. Иногда художники позировали друг другу. В 1887 г. Левитан позировал в костюме бедуина. Большинство рисунков и акварелей поленовских собраний, в том числе и рисунки с Левитана в костюме, сохранены в собрании Музея В. Д. Поленова. Характеризуя атмосферу и дух поленовских собраний, Остроухов писал: “Как художник исключительной величины, В[асилий] Д[митриевич] стоял в центре этой интимной художественной жизни и направлял ее, но делал это незаметно и не касаясь кого бы то ни было, точно открывал широкое окно, в которое лился светлый и бодрый художественный воздух. Когда я ближе сошелся с ним и вошел в круг семьи его, я вступил не в художественный кружок, а в художественную семью, ибо все, кого я нашел там... члены семьи и посторонние семье, были связаны крепким духовным художественным родством. Как-то сразу почувствовал и я себя ее равноправным членом; так было и с каждым товарищем”.

Елена Дмитриевна Поленова – П. Д. Антиповой.

*Москва. 28 октября 1884 г. ...Устраиваются акварельные утра, вечера же в таком же виде, как и раньше... В акварельных утрах очень горячее, по-видимому, участие будут принимать Левитан и Коровин, самые даровитые ученики здешней Школы живописи и ваяния.

*Москва. 18 ноября 1884 г.

...Сегодня на нашем воскресном собрании было два новых члена: Васильины ученики Левитан и Коровин. Левитан тот самый, кот[орого] этюды так понравились Вас[илью] и Нат[аше], а Левитан сделал аквар[ель] – разовую голову, – прелесть что такое!

*Москва. 23 ноября 1884 г

Левитан всех с ума сводит.. Меновая торговля (этюдами) в разгаре.

Сегодня получила два этюда от Левитана.

*Москва. 7 февраля 1885 г.

...Ездила в Абрамцево с Е[лизаветой] Гр[игорьевной], Васнецовым [В. М.], Остроумовым и Левитаном.

Е. Д. Поленова – П. Д. Антиповой

*Москва. 9 марта 1886 г.

Заметила ли картину нашего Левитана, я ее не видала, но все хвалят,– тоже вроде ранней весны...

В. Д. Поленова – Н. В. Поленовой

[Ялта] 8 сентября 1887 г.

...Чем больше я хожу по окрестностям Ялты, тем все больше я оцениваю наброски Левитана. Ни Айвазовский, ни Лагорио, ни Шишкин, ни Мясоедов не дали таких правдивых и характерных изображений Крыма, как Левитан. Сегодня только одно время были облака вроде Айвазовского – пухлые, бело-серые и приторно стушеванные, как это умеет Айвазовский один, но у него это доведено еще до большей слащавости. Молодец Левитан...

Е. Д. Поленова – П. Д. Антиповой

*[Москва] 11 декабря 1888 г.

Друзья мои процветают, из нашего кружка трое на днях получили премию в Обществе любителей: Коровин, Серов и Левитан. В кружке нашем прибыло два новых члена художника.

*Москва. 16 октября 1889 г.

Говорят, что Левитан привез удивительные этюды из Плёса.

Н. В. Поленова – В. Д. Поленову

[Москва. Ноябрь. 1889 г.].

...Левитан как-то был у меня, довольно долго просидел и просил прийти посмотреть его работы. Вчера мы были с Лилей. Он работает в мастерской у Сергея Тимофеевича [Морозова]. Чудная мастерская, и сам Левитан шагнул громадно за это лето. Работает страшно много и интересно...

Е. Д. Поленова – П. Д. Антиповой

*Москва. 15 ноября 1889 г.

На днях была у Левитана в мастерской. Очень много и очень хорошо он работал нынешним летом... Много интересных работ. Думаю, что картины, с которыми он выступит на нынешней выставке, дадут ему имя...

В. Д. Поленов – Н. В. Поленовой

Петербург. 4 марта 1891 г.

“Дворик” Левитана производит общий восторг.

*Петербург. 20 марта 1891 г.

...Как мне приятно слышать про Левитана, что он в хорошем настроении, хочет работать и доволен тем, что был на обеде. И я остался доволен обедом и тем, что приняли так много молодежи. Действительно почувствовалась возможность обновления, какой-то молодостью повеяло...

Е. Д. Поленова – Е. Г. Мамонтовой

*Москва. 5/17 ноября 1891 г.

Впрочем Василий это время здесь на несколько дней, устраивает выставку в пользу голодающих. Многие художники пожертвовали хорошие и большие вещи...

Художники все дали хорошие, ценные вещи, некоторые положительно лучшие, какие у них оставались. Молодежь очень мило отозвалась. Серов, Коровин, Левитан и другие дали хорошие крупные, заметные вещи.

Сколько я могу судить, более всех и бодрее всех работал Левитан. У него есть замечательно сильные и привлекательные вещи.

И. И. Левитан – В. Д. Поленову

*[Москва] 30 октября 1895 г.

Могу ли я приехать к Вам, добрейший Василий Дмитриевич, дня на два-три? Во-первых, хочется Вас повидать, во-вторых, у меня такой приступ меланхолии, такое страшное отчаяние, до которого я еще никогда не доходил и которое, я предчувствую, я не перенесу, если останусь в городе, где я еще больше чувствую себя одиноким, чем в лесу. Не бойтесь, Вы не увидите моей печальной фигуры, я буду бродить...

В. Д. Поленов – И. И. Левитану

*Борок. 6 ноября 1895 г.

Только сегодня получил я Ваше меланхолическое послание, любезный Исаак Ильич. Конечно, приезжайте к нам подышать озоном, которого как раз много от тающего снега. Я ведь тоже больной человек и болею тем же недугом, что и Вы, и лечусь от этой ужасной болезни, которую Вы называете меланхолией, а по-нынешнему – неврастения, и, боюсь сглазить, лечение идет успешнее, чем в Париже у Шарко. Главные медикаменты – это чистый воздух, холодная вода, лопата, пила и топор. И после трех месяцев микстур чувствуешь себя почти здоровым человеком и даже как будто забываешь, что есть на свете живопись, это счастье, эта отрава.

И. И. Левитан – В. Д. Поленову

*[Москва] 13 ноября 1895 г.

Совсем было собрался ехать к Вам, добрейший Василий Дмитриевич, как вдруг, именно вдруг, меня страстно потянуло работать; увлекся я, и вот уже неделя, как я изо дня в день не отрываюсь от холста. Отчего, почему это делается – аллах разберет! Вместе с тем, как я стал работать, и нервы стали покойнее и мир не так ужасен...

Этот подъем, конечно, продолжится недолго, я знаю свои силы или, вернее, свое бессилье, но я им воспользуюсь до конца. Как хотелось бы показать Вам свои работы, я Вам передать не могу. Надеюсь, когда Вы будете в Москве, Вы заглянете к Левитану. Вероятно, меня хватит на неделю еще, и тогда позвольте мне на два-три дня приехать к Вам отдохнуть. Кстати, и зима, я думаю, станет, и будет приятно ехать. Между прочим, можно ли будет привезти с собой ружье? Я это потому спрашиваю, что, может быть, неприятен Вам буду, если я у Вас, т. е. в Вашем же доме, убью что-либо. Но это совершенно неважно, я могу и обойтись.

По поводу того, что Вы поправили меня, сказав, что я неверно назвал нашу общую болезнь неврастению меланхолией, мне хочется Вам ответить словами.. Шекспира: “Что розой мы зовем, все так же благоухало бы и под другим названием...”

...Говорят, что Вы написали замечательную вещь³, вот это так, это дело, и очень хочется посмотреть. Я не знаю, кто ее у Вас видел, а в Москве говорят об этом. От души рад, что чувствуете себя недурно, дай Вам бог. Прошу засвидетельствовать мое почтение Нат[алье] Вас[ильевне]. Глубоко уважающий Вас и преданный Вам И. Левитан

В. Д. Поленов – И. И. Левитану

*[Борок] 23 ноября 1895 г.

Очень рад, любезный Исаак Ильич, что на Вас нашел рабочий стих, для нашего брата это драгоценно, но все-таки, если найдете возможным урвать денька два-три для передышки, то приезжайте к нам; хотя мы и на отъезде, но все же недельку, вероятно, пробудем. Вы спрашиваете, привозить ли ружье? Все, что угодно, привозите, за исключением меланхолии.

До свидания.

Преданный Вам В. Поленов.

И. И. Левитан – В. Д. Поленову

*[Москва] 22 ноября [1896 г.].

Глубокоуважаемый Василий Дмитриевич, вчера только узнал я, что Вы вернулись в Москву, спешу принести Вам свое сердечное поздравление по случаю двадцатипятилетия Вашей художественной деятельности и высказать Вам свое глубокое уважение, как к наиталантливейшему художнику, благодарность, как своему учителю и доброму отзывчивому человеку.

Заехал бы лично все это Вам сказать, но болен и болен тяжело. Дай Вам бог долго и долго поработать и по-прежнему вносить в искусство непосредственность, свежесть, правду.

Сделанное Вами в качестве художника громадно – значительно, но не менее значительно Ваше непосредственное влияние на московское искусство (это звучит дико – но это так и это важно, что так). Я уверен, что искусство московское не было бы таким, каким оно есть, не будь Вас. Спасибо Вам и за себя и за наше искусство, которое я безумно люблю.

До свидания, как поправлюсь, непременно поеду к Вам, чтобы высказать все, что я думаю по этому поводу, а писать мне буквально трудно – ослаб.

Уважающий Вас глубоко и искренно преданный Вам И. Левитан.

*[Москва] 24 марта 1899 г.].

Очень тронут, глубокоуважаемый Василий Дмитриевич, что зашли ко мне перед отъездом. Я давно собирался к Вам, да в последнее время у меня сердце ведет себя не порядочно, а у Вас лестница “порядочная”.

От души желаю Вам счастливого пути и всего лучшего. Желаю также, чтобы Вы привезли к нам на север чудные этюды востока и юга. Они у Вас так бесподобны.

Всего лучшего. Преданный Вам Левитан.

Я пришла в Поленово в 1970-м. Жили мы тогда в деревянном флигеле, который был старше Большого Дома на два года.

В 1890 он стоял в Бёхове, в старой усадьбе помещиков Саблуковых, оттуда на строительство своего нового дома каждый день уезжал Василий Дмитриевич Поленов. В этом-то флигеле и жила в ту пору вся тогдашняя семья художника: он сам, его жена Наталья Васильевна, сын Митя и дочь Катя. Вот с Екатериной Васильевной Поленовой-Сахаровой, старшей дочерью Василия Дмитриевича, мне и довелось прожить в одном доме в течение пяти лет. Один из её рассказов касался Левитана. Незначительный штрих к биографии усадьбы, а в моём восприятии дома поменялось многое.

А было, вероятно, это в 1891 году, когда маленькой Кате было 4 года. В гости к учителю “на природу и кислород” приехал Исаак Ильич Левитан. Это было обычным делом, поэтому ни фотографий, ни записей, ни писем “по поводу” не осталось. Только воспоминание Екатерины Васильевны.

“Я – маленькая. Стою на верхней ступени лестницы на 2-ой этаж. А внизу стоит красивый мужчина протягивает ко мне руки и говорит: Не бойся, прыгай, я тебя поймаю”. Но я так и не прыгнула. А мама потом спросила: “Ну, что же ты, Катишка, Левитана испугалась?”

Надо ли говорить, что всякий раз, когда я подхожу к лестнице, непременно представляю Левитана и его слова: “Прыгай, не бойся, я тебя поймаю!”