В тени имен. К истории создания картины Н.В. Мещерина "Сирень" (1905) из собрания ИОХМ

Одним из наиболее ярких акцентов экспозиции Ивановского художественного музея является импрессионистический ряд, составленный из полотен крупных живописцев конца XIX - начала XX веков: К. Коровина, С. Виноградова, И. Грабаря и Л. Туржанского. И только когда "путешествуют" по выставкам в другие музеи работы Коровина или Грабаря, рядом с оставшимися произведениями появляется удивительно с ними созвучный пейзаж Н.Мещерина, изображающий околицу деревни с кустами цветущей сирени перед домами. Малоизвестному, но талантливому автору удалось передать хрупкое состояние весенней природы, когда в предрассветные часы сирень мерцает то голубым, то розово-лиловым, да и сам воздух, кажется, пронизан холодным бледно-голубым светом. Такому восприятию пейзажа способствует импрессионистически непринужденная манера письма, использованная Мещериным. Стремясь передать воздушность и живописность увиденного мотива, художник писал его быстрым мазком жидко разведенной краской; обогащая свою палитру, вводил дополнительные холодные оттенки синих и зеленых цветов.

Вновь образованный ряд экспозиционных полотен по-новому эмоционален, он покоряет и волнует зрителя пленэрной свежестью цветовой палитры, удивляет разнообразием импрессионистических поисков русских художников. Простой мотив "Сирени" позволяет обходиться в экскурсиях без биографических изысканий об авторе, однако, узнать из искусствоведческой литературы о судьбе и творчестве члена Союза русских художников Н.В. Мещерина (1864 - 1916) довольно нелегко.

Время оказалось не очень благосклонным к Николаю Васильевичу Мещерину и его произведениям: художник не упоминается в основных трудах по русской живописи рубежа XIX - начала XX веков, его имя можно найти лишь в сносках отдельных монографий¹. В альбомах, посвященных русской живописи в собраниях региональных музеев, не воспроизводятся работы Н. Мещерина. Автор исследования о "Союзе русских художников" Н. Лапшин, рассматривая основные направления объединения и останавливаясь на творчестве наиболее ярких художников, имя Н.В. Мещерина приводит в тексте лишь "через запятую". И только в недавней книге В. Манина "Русская пейзажная живопись", в главе о русском импрессионизме, можно прочитать о Н.В. Мещерине как о художнике, начавшем заниматься живописью около 1900 года, чьи произведения почти не сохранились, и в лучших работах которого все же чувствовалась определенная "недоученность". В книге опубликована единственная иллюстрация Мещерина - "Сирень" из собрания Ивановского областного художественного музея².

Воспоминания о Н.В. Мещерине можно найти в автомонографии И.Э. Грабаря "Моя жизнь"³, вышедшей в 1937 г. и ставшей с тех пор библиографической редкостью. Он последовательно и довольно подробно описал сотрудничество с журналом "Мир искусства", свой переезд в Москву, участие в первых выставках "Союза русских художников", работу над картинами 1900-1910-х годов в имении живописца Н. Мещерина. В легко читаемом повествовании автор передал впечатления от Дугина, обитателей усадьбы и их своеобразного уклада жизни, с уважением отзывался о Мещерине как о художнике, и с мягкой иронией, характерной для очень дружественных отношений, написал о нем как о человеке.

Только в последней трети XX века появились попытки оценить творчество художника, собрать и опубликовать сведения о нем. В 1987 г. состоялась первая выставка произведений Н.В. Мещерина; был подготовлен сборник материалов и каталог⁴. Следующая экспозиция, посвященная творчеству художника, открылась в 1994 г. в заповеднике "Горки Ленинские"⁵. А в 2001 г. в электронном "Московском журнале" появилась статья Г.Гуськова "Очарование артистической озаренности" о Николае Васильевиче. В ней автор уделил внимание не только живописи Мещерина, но и его общественной деятельности⁶. Однако, до сих пор для многих исследователей и ценителей художник Н.В. Мещерин остается в тени больших имен русского искусства.

Автомонография И.Э. Грабаря, публикация Г. Гуськова и другие немногочисленные интернет-источники послужили основой при написании данной работы. Ее целью стало собрать воедино известные и новые факты биографии Николая Васильевича, сведения о членах его семейства, а так же ввести в широкий оборот произведения этого живописца. История жизни и творчества Мещерина, талантливого и известного в свое время художника, добавляет новые страницы в летопись отечественного искусства, делает более полным наше представление о русском импрессионизме, помогает больше узнать об истоках творческого вдохновения таких крупных пейзажистов как Левитан и Грабарь.

Имение Николая Васильевича Мещерина располагалось в Подольском уезде, в 18 километрах от Москвы, на левом берегу Пахры, на высоком холме, с которого открывался вид на десятиверстное пространство. Река изгибалась плавной дугой, а склоны ее берегов поросли ивняком да березами. Роща Дугино была приобретена отцом Николая Васильевича, купцом первой гильдии, потомственным почетным гражданином Василием Ефремовичем Мещериным. Основатель Даниловской мануфактуры задумал построить в Дугине усадьбу, но, начав строительство дома, в мае 1880 г. скончался. Вдова, Мария Яковлевна Мещерина, за старостью лет купеческими делами заниматься не смогла. И, хотя в семье было трое сыновей, по старомосковской купеческой традиции главным хозяином Даниловской мануфактуры, московских домов и имения Дугино стал женатый, но бездетный, старший сын - Николай Васильевич Мещерин.

Внешность Николая Васильевича давала о нем превратное впечатление. Темноволосый, с окладистой бородой с проседью, он казался старше своих лет, выглядел мрачным и даже суровым. Но молчаливый и внешне замкнутый, в душе он был человеком лирического склада, говорил мягко, тихо, и был осторожен во всем - в поступках, в движениях, жестах, отзывах и высказываниях. С детства любил рисовать, но художественного образования не получил; в купеческой среде душевные склонности подчиняли коммерческим. И Николай Мещерин, как и два других брата, Михаил и Андрей, прослушал курс наук в Московской Практической академии. Академию Мещерин не закончил, но и занятия живописью пришлось на время оставить: нужно было принимать дела отца, достраивать усадьбу, разбивать сад, закладывать оранжерею и теплицы. Унаследованное дело и общественные обязанности он исполнял исправно. Был старостой в церкви, избирался гильдейским старостой в Московском купеческом обществе. Но с большей охотой Николай Васильевич откликался на дела усадьбы. Она хоть и была невелика, но требовала постоянных вложений на содержание дома, на садовую и огородную культуру. И Николай Мещерин все больше времени проводил в Дугине. В имении он занимался фотографией, и, конечно, вернулся к занятиям живописью. А все купеческие дела постепенно передал в управление среднему брату Михаилу, энергичному и деятельному.

Николай Васильевич начал занятия живописью довольно поздно, в возрасте тридцати лет, пользуясь советами В. Переплетчикова, с которым учился в Практической академии. Первые уроки брал у А. Корина, потом у М. Аладжалова и того же Переплетчикова. Этюды Мещерина начала 1890-х гг. были еще работами самоучки. Однако способности и настойчивость помогли Николаю Мещерину быстро освоить основы живописи. Он принял участие в выставке Московского товарищества художников в 1899 году. Представленные на ней "Осинки со снегом" и "Дубок", а также написанная в этом же году картина "К весне"⁷, принесли Мещерину известность среди художников, к началу 1900-х гг. он довольно регулярно выставлялся. Все душевные и творческие пристрастия Николая Васильевича воплотились в пейзаже, камерном по мотиву и лирическом по переданному настроению.

Работы художника изображали вполне конкретные виды Дугина и его окрестностей, но при этом создавали поэтический образ природы, типично русской, но глубоко и тонко прочувствованной. Они соответствовали общему руслу московской школы живописи, для которой пейзаж настроения, как и пейзаж сострадания, был особенно характерен, начиная с А. Саврасова и Ф. Васильева. Лирическую линию в пейзажной живописи продолжал и успешно развивал ученик Саврасова и Поленова - И. Левитан. Он усилил его эмоциональность, подчеркивая специфические особенности русского пейзажа выбором мотива, и колоритом, и всей техникой живописи. Но и для пейзажного жанра в целом в искусстве 1870-1890-х гг. были характерны обращение к типичной природе средней полосы России, интимность, камерность изображенного вида, стремление к сохранению в картине пластической этюдности. Грабарь о живописи того периода говорил: "Открылась эпоха "искания Руси"… "русской природы" и даже русского отношения к ней - русского миропонимания"⁸.

В поисках скромных, но милых русскому сердцу уголков пейзажисты ездили на этюды по окрестностям Москвы и Подмосковья, в рязанские, тверские, ярославские деревни и городки, спускались и поднимались по Волге. Для работы на пленэре покупались дома, заводились мастерские, ездили по дачам родственников и знакомых. Имение Мещерина также стало местом частого пребывания многих известных московских художников. Окрестности Дугина и вид самого имения были очень живописны. Невысокий, но просторный, на два этажа дом⁹ располагался на высоком холме, с которого к берегу реки вел ухоженный парк. Песчаная дорожка, примыкавшая к дому, была обсажена липами, а чуть поодаль, на устроенной полукругом смотровой площадке по периметру росли молодые березки.

Художников привлекали радушие и гостеприимство хозяина, деликатность его натуры, наличие несомненного дарования. Условия творческой работы в усадьбе Мещерина были очень хорошие: гостю выделялась отдельная мастерская, к его услугам был весь дом и даже специально нанятый кучер, чтобы ездить на этюды. По воспоминаниям Грабаря, второй извозчик состоял лично при особе Николая Васильевича. Сам же Мещерин до того привык к своему помощнику, что без него не мог и шагу ступить. Даже, если этюд писался у самой калитки дома, извозчик Володя все равно должен был запрягать лошадь, ставить мольберт, открывать ящик и присутствовать при написании этюда. "На этюды" ездили в соседние деревни: Чурилково, Шестово, Колычево, Лукино, Куприяниху и Немчиниху. Местные жители настолько привыкли к художникам, бродящим по окрестностям или работающим над этюдами, что считали художество делом повседневным, рядовым и не заслуживающим особого внимания. Кроме живописных занятий, гостя в Дугине всегда ждала охота. Дальний родственник и управляющий имением Марк Евсеевич был знаменитым охотником, охотились и сами братья. Гости Мещериных также увлекались прогулками по лесу с ружьем и собакой, самым ярким примером среди них был Исаак Ильич Левитан.

Николай Васильевич умел пригласить, уговорить и расположить будущего гостя к поездке. Так в письме к известному в то время московскому пейзажисту Остроухову он писал: "Быть может, вздумаете, Илья Семенович, заглянуть в Дугино. Будем очень рады. Вы как-то собирались даже погостить в Дугине. Пожалуйте, если вздумается. У нас сейчас свободно и спокойно. И хорошо в это время года"¹⁰. Грабарь вспоминал, что Мещерин так настойчиво убеждал приехать на несколько дней в Дугино, что он просто не мог отказаться от поездки. Решающим для согласия на поездку доводом стало наличие большой отстроенной мастерской и то, что Левитан бывал у Мещерина в деревне и даже писал там.

Гость, рассчитывавший на охоту, пленэр и короткий отдых в имении, оставался в Дугине надолго. "Бросьте, из Дугина так скоро не выбираются", - смеясь, говорил Грабарю сопровождавший его в поездке Переплетчиков¹¹. Так за 1890-1900-е гг. в Дугине перебывали И. Левитан, В. Переплетчиков, А. Степанов, М. Аладжалов, С. Малютин, А. Корин, А. Васнецов, В. Серов, И. Остроухов и многие другие художники. Постепенно имение Мещерина стало своеобразным подмосковным Барбизоном наряду с Абрамцевым.

Исаак Левитан, ценивший дарование Николая Васильевича, подолгу жил и работал в Дугине. Пребывание в имении и творческое общение с Мещериным было полезно и для самого Исаака Ильича. Грабарь писал, что Левитан, при всем своем огромном даровании и самостоятельности, был внимателен к творчеству своих современников, стараясь извлечь из увиденного все, что ему казалось полезным и нужным для собственных работ. По его мнению, Левитан был обязан Николаю Васильевичу и его этюдам появлением такого пейзажного мотива как деревенские сараи: "Однажды он смотрел последние работы Мещерина и, отобрав из них несколько, трактовавших тему деревенских сараев, отложил их в сторону и затем долго разглядывал каждый в отдельности, сказав в заключение:

- Замечательный мотив. Никто сараев не писал, а следует. Ваш покорный слуга сейчас занят той же темой"¹².

В Дугине Левитан создал один из своих последних этюдов - "В начале марта". Мещерину он обязан еще одним мотивом - "с молодым месяцем". За год до написания двух лучших картин с месяцем он видел оба мотива среди этюдов Николая Васильевича, изучал их и был ими захвачен.

Знакомство Николая Мещерина с Игорем Грабарем состоялось зимой 1903-1904 года на первой выставке Союза русских художников, проходившей в Москве. "На выставке я впервые познакомился с Николаем Васильевичем Мещериным, участником выставки, вещи которого, выделявшиеся среди общелевитановского направления москвичей, я уже заметил на выставке "36", оценив их живописную свободу и тонкое чутье цвета"¹³. Мещерин среди художников выделялся своим патриархальным видом и спокойной молчаливостью. Лишь немногие близкие знали о его тонкой, ранимой и поэтической душе.

Деликатность и тактичность в сочетании с талантом способствовали сближению Н.В. Мещерина с И.Э. Грабарем. В письме к А.Н. Бенуа Грабарь писал о нем так: "... Очень талантливый…очень тонкий… поэт"¹⁴. Дружба двух художников являлась, по-видимому, дружбой противоположностей. Игорь Эммануилович отличался чрезвычайным трудолюбием, энергичностью и дисциплинированностью. К этому времени он был не бедным человеком, но с юных лет привык к материальным трудностям и постоянному зарабатыванию денег различным трудом - литературным, художественным или журналистским. Вставал в 5 часов, с раннего утра уже занимался живописью, днем рисовал или работал за письменным столом. В отличие от него Мещерин был не без слабостей и московских чудаковатостей. Здоровье уже не позволяло Николаю Васильевичу большую часть своего времени проводить в имении, постепенно он отказался и от охоты. Все средства уходили на содержание Дугина и оплату врачей. По словам Грабаря, Мещерин вечно от чего-нибудь лечился, и не проходило дня, чтобы к нему не вызывался один из его трех домашних врачей. "Николай Васильевич был невероятным кунктатором, что при невероятной мнительности и постоянной надобности советоваться с врачами, да соблюдать меры предосторожности, да на всякий случай еще повременить разбивало вдребезги все его планы, внося чудовищный хаос в жизнь". Мещерин был "жесточайшим неврастеником, ложился под утро, вставал после полудня, иногда даже в два и три часа, ел только самые легкие блюда, не тяжелее одной куриной котлетки, главным же образом питался одной икрой и яйцами всмятку. Зато уничтожал невероятное количество чая…"¹⁵.

Грабарь, с ранних лет оторванный от семейной жизни, лишенный домашнего уюта на годы обучения в Петербурге, а потом и в Мюнхене, попал в обстановку усадебной жизни, пленившую его своей свободной, творческой атмосферой и, в то же время, семейственностью, патриархальным укладом жизни. Когда Николай Мещерин находился в Москве, за имением следил управляющий. По праздникам приезжал второй брат художника, Михаил, с семьей. Он был полной противоположностью Николаю, энергичный и горячий, не признавал докторов и все время подшучивал над братом. В доме начинала царить веселая атмосфера, усиливавшаяся от присутствия детской компании из двух дочерей-подростков и сына лет восьми: детские игры, качели, купание, игра в теннис. Все вместе собирались за самоваром, который "в Дугине не сходил со стола ни днем, ни ночью. На ночь самовар одевали в ватные одеяла и шерстяные ткани, чтобы поддержать горячую воду до утра"¹⁶. С появлением теплых дней чай пили на застекленной террасе. А в жаркое время стол для чая накрывался в липовой аллее. На длинном столе, покрытом белой скатертью с каймой и кистями, ставился самовар в окружении чайной посуды и блюдечек с разнообразными закусками и вареньем. Ветер слабо шевелил листву, а на фигурах людей, посуде, скатерти, цветах и песочной дорожке играли солнечные зайчики. Еще одной яркой чертой дугинского дома были цветы - полевые, выращенные в оранжерее, или привезенные из Москвы. Цветами в вазах обязательно украшался стол в столовой, а в комнатах цветы стояли всюду - на окнах, столах, на рояле. У калитки дома часто толпились деревенские ребята с пучками полевых цветов.

Шумные собрания большой семьи Мещериных и их гостей Грабарь сохранит и в памяти, и в живописи. Образы чаепития за дугинским самоваром, темы утреннего и вечернего чая, мотивы стола в липовой аллее и неприбранного стола в интерьере дома нашли свое яркое отражение в его картинах 1900 -1910 гг. Эти работы отличает мажорная насыщенность цвета, легкость и свежесть письма; увлечение импрессионизмом сказывается в "хаотичности", как бы случайности расположения предметов. В характере живописи проявляются и чувственность, и природная музыкальность художника. Многопредметность натюрмортов И.Э. Грабаря становится отражением полноты и привольности жизни, а упругость и вибрация фактурного мазка словно передают мелодичное позванивание хрусталя и фарфора.

Работа в прекрасной мастерской Мещерина и возможность активно писать на пленэре захватили Грабаря. В эти годы художник создал лучшие свои пейзажи, и многие из них посвящены именно теме зимы. "Конечно, я застрял и на вторую зиму, на второй, третий, четвертый и на тринадцатый год, превратившись в одного из старейших дугинских аборигенов"¹⁷. Он писал и жемчужно-серые зимние виды, отличающиеся тонкостью колористических нюансов, и загорающееся закатом зимнее небо, но более всего его привлекали эффектные, мажорные состояния февральских и мартовских дней. Кроме летних, осенних и зимних пейзажей, в имении была возможность писать и весеннюю распутицу, и последний снег, пользуясь кучером и телегой. В конце марта в Дугине начинали искать остатки снега в оврагах, продолжая традицию "последних снегов" К.Коровина и Левитана 1880-х годов.

Длительное пребывание Грабаря в Дугине, общение и совместная работа помогли дальнейшему развитию таланта Николая Васильевича Мещерина как живописца. Грабарь увлек его импрессионизмом и дивизионизмом. Сохранив лирический настрой картин, Мещерин обогатил их цветовую гамму и пластическое решение. Изображаемый художником мир хрупок, светел, трогательно нежен и основан на точных градациях теплых и холодных цветов, переданных небольшим подвижным мазком, мягким и живописным, то дивизионистским штрихом, четко и графически быстро положенным. Художник изображал природу в различных ее состояниях и временах года, отмечая малейшие перемены. Он видел природу камерно, почти по-домашнему, фиксируя свой взгляд на незаметном для стороннего глаза, но трогательном и родном для себя. Так в зимнем пейзаже "Сосны под снегом" его привлекли запорошенные снегом сосенки-подростки, а розово-рыжие стволы больших деревьев на вечереющем небе он поместил на дальнем плане. В летнем пейзаже "Околица" увлекся не домами с соломенными крышами, а многоцветьем травы за огородами. Мещерин писал так, словно не мог налюбоваться, надышаться.

Картины Николая Васильевича были оценены и критиками, и собирателями искусства, воспроизводились в журнале "Мир искусства", о нем писали в "Известиях Московского литературно-художественного кружка", издаваемых под редакцией В.Я. Брюсова. В 1906 г. в Париже и Берлине на устроенной С. Дягилевым выставке древних икон, скульптуры, портретной живописи, наряду с произведениями В. Серова, А. Бенуа, М. Врубеля, И. Грабаря и К. Коровина, были представлены пять пейзажей Мещерина - "Ноябрь", "Дикая рябина", "На пашне", "Осень", "Перед рассветом". Известность Н.В. Мещерина была не меньше, чем у Переплетчикова, и даже превосходила его¹⁸. Он пользовался большим авторитетом как художник-лирик, мастер большого поэтического настроения. На собраниях и беседах об искусстве, в частности, вечерах на квартире у Гиляровского в Столешниковом переулке, "тишайший" Николай Васильевич выступал, внося в рассуждения о пейзаже особую эмоциональность и страстность¹⁹. Известно, что при жизни художник практически не продавал своих пейзажей. Однако в 1903 и 1907 годах Советом Третьяковской галереи у художника были приобретены работы "Избы" (1901) и "На пашне" (1904). В собрании В.О.Гиршмана находилась "Осенняя лунная ночь" (1906-1907). Тогда же им была написана одна из лучших работ - "Сирень" (1905), возможно приобретенная Н.П. Рузским после ежегодной зимней выставки "Союза русских художников".

Дальнейшему расцвету таланта Мещерина помешала ранняя смерть; он умер в 1916 г. в возрасте 53 лет. В декабре 1917 года в рамках XV выставки Союза русских художников была устроена первая персональная экспозиция его картин, высоко отмеченная А.М.Эфросом. В дальнейшем творческое наследие Н.В. Мещерина стало мало востребованным, оказавшись в тени имен крупных пейзажистов. Можно предположить, что за 16 лет профессионального творчества им было написано не так много работ. Однако говорить о том, что работы Мещерина практически не сохранились, было бы не совсем верно. Еще в 1910 г., наряду с другими членами Союза русских художников, Николай Васильевич передал картины Вятскому художественному музею, своими произведениями заложил основу картинной галереи в Вологде. После смерти пейзажиста в 1916 г. собрание картин Мещерина, включавшее работы самого Николая Васильевича и подаренные произведения друзей-художников (в частности, И. Грабаря и И. Левитана), перешло к вдове - Л.И. Горячевой-Мещериной. В сложные послереволюционные годы она продавала картины, в основном, в частные руки. Однако в 1917 году Третьяковской галерее были подарены три пейзажа Мещерина.

Новое пополнение Третьяковки работами художника состоялось только в 2007 году. К 150-летию галереи коллекционер и исследователь творчества Мещерина Н.А. Гагман²⁰, передал в дар музею 17 живописных и 6 графических работ. Еще одна работа - "Ржаные поля. Вид от ворот усадьбы Дугино в сторону села Колычево" была приобретена галереей. Кроме того, картины импрессиониста Мещерина находятся в различных музейных собраниях России. Его пейзажи есть в художественных музеях Иркутска, Краснодара, Тулы, Самары, Ярославля и картинных галереях Астрахани, Курска, Вологды, Орла и Перми. В Музее пейзажа в Плесе находятся две работы - "Могила Майкова" (1906) и "Осень. Проулок" (1900-1910).

Думается, что известности Н.В. Мещерина в советское время помешали не только ранняя смерть и отсутствие профессиональной выучки, но, скорее, увлечение импрессионизмом и постимпрессионизмом. В отличие от него, И.Э. Грабарь был слишком большой фигурой в культуре первой половины XX столетия, и его дореволюционное творчество практически не подвергалось переоценке. Импрессионизм и дивизионизм были постепенно изжиты Грабарем, да и писал он в советское время, в основном, портреты. Среди них есть портреты членов семьи И.Э. Грабаря: жены - Валентины Михайловны Мещериной (1892-1959), детей - Ольги (р.1922) и Мстислава (р.1925), сестры жены - Марии Михайловны Мещериной (1893-1964). Женился Игорь Эммануилович на старшей племяннице Николая Васильевича, рыжеволосой Валентине, в 1913 г. После свадьбы молодожены жили в собственном доме Мещериных в Овчинниковом переулке в Москве. Валентина Михайловна стала верной помошницей и ценительницей таланта Грабаря. Дети И.Э. Грабаря и В.М. Мещериной заниматься искусством не стали: Ольга стала биохимиком, Мстислав - математиком. Живописи посвятил себя лишь младший племянник Николая Васильевича - Василий (1895-1943).

Изображения племянников художника Н.В. Мещерина - одной Вали, или вместе с сестрой, или с братом Василием, сохранились в картинах "дугинского" периода: "За самоваром" (1905), незаконченном "Портрете детей Мещериных" (1904), "Васильки. Групповой портрет" (1914). Все семейство Мещериных изображено и на полотне Грабаря "Послеобеденный чай" (1904) из собрания ИОХМ. О своих работах лета 1904 года художник писал так: "В "Утренний чай" я как будто вложил всю энергию этого лета, не оставив ее для других замыслов. Все остальное, что я писал, было среднего качества, а кое-что и прямо плохо. Лучше других удался односеансный этюд "Вечерний чай" - тот же стол в аллее, тот же самовар, но за столом сидит вся семья Мещериных. Этюд писал на некотором расстоянии, в очень широкой, размашистой манере, как эскиз к картине, которую я задумал, но как-то не осуществил... Этот этюд купил Остроухов, после смерти которого он попал в Иваново-Вознесенский музей"²¹.

¹ Так, например, Н.В. Мещерин упоминается в книге В.П. Лапшина. Валентин Серов. Последний год жизни. - М.: Галарт, 1995.

² В.С. Манин. Русская пейзажная живопись. - М.: Белый город, 2000, с. 327. Полное содержание цитаты: "Николай Васильевич Мещерин (1864-1916) - художник, работы которого почти не сохранились… Живописью Мещерин начал заниматься довольно поздно, около 1900 года. Его учителями были Переплетчиков, Алексей Корин и Мануил Аладжалов. Даже тогда, когда Мещерин стал известным художником, в его работах чувствовалась определённая "недоученность". Под влиянием Грабаря он поднялся на "импрессионистический уровень". Живопись его своеобразна: Мещерин увлечен был не световоздушной средой, а цветом, который он разлагал на составляющие, получая эффект некого дробления красок, что, несомненно оживляло пейзаж (Усадьба, 1908; Вечер апреля, 1910)".

³ Воспоминания И.Э. Грабаря, мало известные широкому читателю, использовались и используются в качестве источника в исследовательской литературе.
И.Э. Грабарь. Моя Жизнь: Автомонография. Этюды о художниках. / Сост., вступит. ст. и коммент. В.М. Володарского. - М.: Республика, 2001.

⁴ Н.В. Мещерин. 1864-1916. Сборник материалов и каталог выставки произведений./ Сост. и вступит. ст. Н.А. Гагмана. - М., 1987.

⁵ Музей-заповедник "Горки Ленинские", бывшая усадьба Бенкендорфов и Алексеевых, находится неподалеку от Дугина, ныне поселка Мещерино.

⁶ Г. Гуськов. Очарование артистической озаренности. /В электронном журнале: Московский журнал. 1.01.2001.

⁷ По свидетельству В. Переплетчикова, И. Левитан, разглядывая картину Мещерина "К весне", сказал, что хотел бы иметь иметь такого ученика.

⁸ Цитата по книге: А.А. Федоров-Давыдов. Исаак Ильич Левитан. Документы, материалы, библиография. - М.: Искусство, 1966. С.177.

⁹ Архитектор имения остался неизвестен. Подлинный облик дома сохранился лишь на фотографиях, выполненных Николаем Васильевичем Мещериным. После революции усадьба была национализирована, имущество вывезено, в доме поселился агент Лескома. В советский период в имении находился санаторий, дом был частично перестроен: надстроен третий этаж, фасад переделан в традиционно классическом стиле. В дальнейшем разрушение Дугина продолжилось. Дорога, прошедшая буквально в 5 метрах от дома, нарушила целостность усадебного комплекса, отрезав хозяйственные постройки и часть прилегающих к нему земель. Имение Дугино и бывший санаторий, превратившееся в поселок Мещерино, было отдано под квартиры местным жителям. И поныне усадьба не является мемориальной, находясь в частных руках, но в большом запустении.

¹⁰ Цитата по статье Г. Гуськова. Очарование артистической озаренности.

¹¹ И.Э. Грабарь. Моя Жизнь: Автомонография. Этюды о художниках. / Сост., вступит. ст. и коммент. В.М. Володарского. - М.: Республика, 2001. С.186.

¹² И.Э. Грабарь. Там же, с. 186.

¹³ И.Э. Грабарь. Там же, с.182-183.

¹⁴ Цитата по статье Г. Гуськова. Очарование артистической озаренности.

¹⁵ И.Э. Грабарь. Там же, с.184.

¹⁶ И.Э. Грабарь. Там же, с.184.

¹⁷ И.Э. Грабарь. Там же, с.199.

¹⁸ Об известности Мещерина говорит тот факт, что после похорон В.А. Серова в 1911 г. литератор П.А. Садовский сделал следующую дневниковую запись: "Были все московские знаменитости… Среди присутствовавших называли Н.А. Андреева, В.Н. Бакшеева, В.М. Васнецова, И.Э. Грабаря, И.С. Ефимова, Н.В. Досекина, К.А. Коровина, Н.В. Мещерина, Н.Д. Милиоти, И.С. Остроухова, Л.О. Пастернака, К.К. Первухина, Н.П. Ульянова, К.Ф. Юона - всех тех московских художников, с которыми Серов на протяжении многих лет участвовал в выставках "Союза русских художников" и "Мира искусства"". Цитата по книге: В.П. Лапшин. Валентин Серов. Последний год жизни. - М.: Галарт, 1985. С.320-321.

¹⁹ В. Лобанов. Столешники дяди Гиляя.- М.: 1972.

²⁰ Н.А. Гагман долгое время являлся заместителем директора по науке ВХНРЦ им. И.Э. Грабаря. Его увлечение творчеством Н.В. Мещерина началось с коллекции своего отца - известного московского врача-уролога А.Н. Гагмана, приобретшего работы художника у его вдовы.

²¹ Этюд И.Э. Грабаря с авторским названием "Вечерний чай" (1904) находился в собрании Ильи Семеновича Остроухова (1858-1929). И.С. Остроухов старался выбирать в мастерских художников все самое лучшее, иногда только для своей коллекции, в ущерб Третьяковской галерее, пополнением которой занимался в 1903-1913 гг. Грабарь вспоминал: "В Дугино приехали Серов и Остроухов. Я не знал, что их сюда привлекло: они еще ни разу здесь не бывали. Мы с Мещериным повели их в мастерскую смотреть наши вещи". Возможно тогда же и был приобретен "Вечерний чай".

Copyright © http://www.plyos.org All rights reserved admin@plyos.org